Возьми меня замуж - Страница 24

Шерилин не могла сдерживаться, она просто должна была трогать, гладить его, проводить пальцами по спине, все теснее прижиматься, пока он двигался в ней, наполняя ее столь избыточным наслаждением, что было трудно дышать. И вот она содрогнулась всем телом, достигнув пика, и выкрикнула его имя, и он настиг ее на этом пике любви.

Протекли долгие минуты, прежде чем он оторвался от нее. Оба они взмокли от выработанной ими энергии страсти. Она даже не потупила взгляда, хоть и покраснела слегка, а лишь застенчиво улыбнулась и погладила его по щеке.

Он перехватил ее руку, поцеловал ладонь и прижал к своей щеке.

— Пообещай мне одну вещь, Шерилин.

— Какую? — хрипло спросила она.

— Что не убежишь от меня опять. Поклянись.

Она улыбнулась, хотя и опасалась, что расплачется, — уж очень здорово все у них получилось, и так восхитительно лежать с ним, так уютно.

— Клянусь, — нарочито торжественно пообещала она, чувствуя, что он нервничает. Потом ласково прошептала: — Ты все еще хочешь поехать позавтракать?

Он рассмеялся и поцеловал ее;

— Нет, детка, не ланча я хочу, а времени. Времени с тобой. Всего того времени, что я потерял.

Ей нечего было сказать, ибо она хотела того же.

8

Прошла неделя. Они почти все время были вместе. Разумеется, они старались вести себя осмотрительно из-за ее сынишки. К тому же у них обоих была работа, которую нельзя было забросить. Но не проходило ни одного дня, чтобы они не сдались напору чувств, владеющих ими. Это была неделя открытий.

По молчаливому соглашению они не обсуждали ничего неприятного, ничего пугающего. Даже когда он показывал ей засовы на двери и запоры на окнах, никто из них не упомянул причины, по которой ей необходимо было быть осторожной. Как и тогда, когда он объяснял ей, как в случае чего позвонить. Телефонная связь была с его домом, кабинетом констебля Барта О'Хина, Сэмом Расселом и Джонатаном Шоу.

Сегодня они оказались одни. Крис уехал со школой на экскурсию с ночевкой.

И снова по молчаливому согласию они провели вечер по-домашнему, как давно женатые супруги. Он принес цветы, вино, а Шер приготовила чудесное мясо с картошкой под петрушкой и с зеленым салатом, и они пообедали при свечах. Потом она поджидала его, сидя у туалетного столика.

Притушенный свет не мешал ему наслаждаться видом ее обнаженного тела. У нее были красивые груди — полные, изящно округлые, упругие, увенчанные необычного розового оттенка сосками. Если бы она не поспешила в постель, он набросился бы на нее как голодный зверь.

Стивен вспомнил первую ночь, когда впервые увидел ее бегущей по болоту в прозрачной рубашечке. Она казалась фантазией, ставшей явью, очаровательно юной, вынырнувшей из тумана чародейкой.

Все, что последовало потом, имело горьковато-сладкий привкус. Он вовсе не намеревался влюбляться в нее тогда. А сейчас чувствовал, что как будто все восемь лет только и ждал, когда она сама вернется к нему. Никогда и никого еще не желал он так безоглядно. Никогда не стремился удержать женщину, чтобы познать ее душу, слышать ее смех, просыпаться по утрам рядом с ней. Ловить каждое ее движение.

Он склонился над ней, принялся страстно ласкать ее грудь и испытал удивительное наслаждение, почувствовав, как набухли и затвердели ее соски.

Шер прижалась лицом к его животу и стала осыпать поцелуями, вызывая у него дрожь удовольствия от прикосновений к его плоти горячего и влажного кончика ее языка. Он напрягся всем телом.

— Шерилин…

Она потерлась о него головой, смело исследуя его реакцию на каждую ласку, безмерно возбуждая его влажными поцелуями в самые интимные места. Она наслаждалась стальной твердостью его тела, тем, как замечательно подходили они друг другу. Шерил вскрикнула чуть слышно, когда он проник в нее, ибо это было так упоительно и так оглушительно. И, когда он ускорил ритм внутри нее, она отключилась, стараясь лишь встретить каждое его движение, каждый его выпад, чтобы взобраться вместе с ним на пик наслаждения, добраться до кульминации всех желаний…

— Тебе понравилось?

Переведя дыхание, она улыбнулась и призналась:

— Я чуть не умерла.

Он обнял ее, и несколько минут они лежали молча. Шерил не хотелось нарушать очарование момента, но она не удержалась:

— Какие глупости все эти наркотики, которыми люди, как говорят, стремятся возбудить себя.

— Дорогая, ты опять возвращаешься к прошлому, хотя прямо и не говоришь об этом. Да, в чай тогда что-то подмешали, и мы оба оказались одурманенными. Но я думаю, это сделала какая-то добрая душа, желавшая тебе только хорошего. Желавшая дать тебе отдых и забвение, облегчить твои страдания. Подумай, о чем ты говоришь, неужели ты все-таки подозревала, что это сделал я? — он сощурился и сжал кулаки. — Значит, я ошибся, думая, что миссис Гэндон мне уже доверяет?

— Ты просто невозможный! — вспыхнула она, сердито откинувшись на спинку кровати. — Когда ты сердишься, ты становишься отвратительно высокомерным. Терпеть не могу, когда ты такой.

Шерил сгоряча выругалась, спрыгнула с постели и, забыв о тапочках, стремительно скатилась по ступенькам в кухню. Налив себе еще не остывший кофе, она добавила в него добрую дозу бренди. Ее душили слезы. Только что они были так близки, и вдруг он стал совершенно чужим! Почему она не может достучаться до него?

— Прости, Шер! Я не хотел обижать тебя, извини. Можно, я составлю тебе компанию? — спросил он и тоже налил себе кофе и бренди. — Ирландское виски подошло бы лучше, — сказал он с беспечной улыбкой, но не дождался ответа.